В следующий момент, отдал команду на штурм задетый менталисткой за живое прокурор (взятый Сэмом с собой не понятно зачем, но тут Акбар и не вникал. До последнего момента, он не желал лезть «на территорию» партнёра без спроса).

Потом гротескные события понеслись галопом, наложились одно на другое и вот уже сам священник вместе с прокурором наяривают на арфах в чертогах их же бога (или наоборот, парятся в смоле уровнем пониже).

Сэм, роняя хлопья пены изо рта, распихивал и собственных бойцов, и чернорясников, пытаясь первым добраться до стоящего на мостике азиата.

А этот уже печально знакомый пограничник, делая жесты клинком кому‑то за спиной Акбара, объявляет всех пришедших с Сэмом арестованными. Местной безопасностью.

_________

Самый большой кабинет Дворца со столом, на крышке которого выгравирован Герб Империи.

Присутствуют Пун, несколько мужчин в штатском и пожилая женщина с усталыми глазами.

– … таким образом, предварительная информации о сумасшествии наследника Виен подтвердилась. Внедрённый в их Дом наш человек не успел сообщить о готовящейся акции, но подстраховка во Дворце сработала на пять. – Один из «штатских», обводя взглядом присутствующих, наскоро подводит итоги с точки зрения своей службы.

– Мне кажется, это только первая ласточка, – добавляет сидящий слева от него. – Этот, который рехнулся, просто первым озвучил и попытался воплотить их общие намерения.

– Ты о ком? – недовольно морщится женщина.

– О Двадцатке, – твёрдо отвечает тот, кого она спрашивает. – Ожидание смены династии на троне – это общее ожидание всей Двадцатки. Просто его первым озвучил действием этот молодой человек с нестабильной психикой. Что никак не отменяет всей тенденции, я вам не раз докладывал.

– Они, похоже, совсем игнорируют издаваемые эдикты, – женщина устало трёт виски. – Уже не раз сообщала и главам домов, и на ежемесячных собраниях, что времена Двадцатки отходят.

– Каждый слышит лишь то, что хочет слышать, – пожимает плечами Пун. – Их всё устраивает. Зачем им перемены? Хотя, если честно, я не ожидал, что они готовы зайти настолько далеко.

– Зато сейчас можно будет чистку и в прокуратуре быстро произвести, и не только… – задумчиво подаёт голос первый докладчик. – Я бы, кстати – ну раз оно получается! – продолжил использовать идеи джемадара, и его самого, как живца. Если от многовластия избавляемся, а полномочия потом делегируем вниз, – он вопросительно обвёл взглядом присутствующих и, не услышав возражений, продолжил, – логично устранить даже самые отдалённые источники угроз в будущем. Имею ввиду, никто не должен будет оспорить механизмы власти, делегированные сословиям, стоящим ниже Трона.

– Это понятно, – снова трёт виски женщина. – Один вопрос всем. А без резни на балу было никак?

– Отвечу за всех, – Пун с мягкой улыбкой поднимает вверх руку. – Бал, резня на нём – это инструменты. Не заслуживающие того, чтоб на их обсуждение тратилось время. Достаточно того, что никто из достойных людей не пострадал. Я лично всё контролировал. А по священнику, прокурору и самому Виен приговор бы сомнения не вызывал. Есть несогласные?

– Виен болен, – недовольно морщится женщина. – Если твоя жена права, он просто болен.

– Давайте не отвлекаться на второстепенное, – мягко повторяет Пун. – Пока все прогнозы подтверждаются, на всех уровнях.

– Когда ты нам караванщика отдашь? – поворачивается к Пуну первый докладчик.

– С утра с ним поработает мой человек и можете забирать, – уверенно отвечает джемадар.

– Слушай, а тебя не напрягает, что ты в один присест так прославился на весь бомонд? – сидящий слева щёлкает в воздухе пальцами, подбирая слова.

– Завтра случится что‑нибудь ещё и обо мне забудут, – фыркает Пун. – А послезавтра, в связи с грядущими указами о смене статусов домов Двадцатки, вообще всем здесь будет не до меня. Ну, кроме жены.

Присутствующие смеются.

Глава 21

– Что это?! – бывший «сосед» на балу, которому соусами запачкало одежду, удивлённо вытаращился на предложенный ему оружейный набор.

Он небезосновательно считал себя неплохим фехтовальщиком. В принципе, к шпаге, рапире, сабле, эспадрону и прочим клинкам того же разряда (и не только) он был готов. Если бы вызывать приходилось этого низкорослого азиата, тоже носившего форму пограничника, повод волноваться мог бы найтись: у тех бывают в ходу весьма экзотические образцы оружия. Тот же кукри вспомнить, хотя дуэль на этих орудиях для чистки рыбы представлялась с трудом.

Барон Дайн же, при всей репутации своей фамилии, ничем экзотическим поразить не грозил (а справки были наведены моментально – Дайнов, в принципе, знали. И не сказать, что мало или плохо).

Как оказалось, справки, не обманывая, просто не учитывали всего.

– Виконт, вы меня вызвали первым, так? Я принял вызов. Время и место нас устраивает, потому что у меня времени нет вообще. Выбор оружия за мной, так? Ну вот, вам две минуты на разминку, – выходец из лесов шагнул к ближайшей рукояти, затем осёкся. – Ай, впрочем, первым выбирайте вы. Мне всё равно, какой из двух. И мне разминка не нужна.

Виконт с удивлением смотрел на огромные двуручные мечи, в росте превосходившие его самого на пару волосков. Клинковая пара, ввиду места проведения дуэли, была предоставлена кем‑то из администрации дворца и наверняка бралась из местного арсенала, потому сомнений в качестве не заслуживала.

– А что вас не устраивает? – мягко вышел из‑за спины Дайна Пун. – Я с вашими секундантами обсуждал всё подробно. Они были извещены о том, что оружие будет максимально удобным и привычным для барона. Что в а м с ним будет справиться тяжело. Что они, как ваши представители, могут отозвать вызов: конфиденциальность с нашей стороны гарантируется. Что оружие станет известным непосредственно перед дуэлью, поскольку мы, как и вы, понятия не имеем, в каком состоянии находится арсенал Дворца и в каком состоянии в нём хранятся разные модели.

– Если б нормальных двуручников не оказалось, я бы подумал, чем заменить, – почти дружелюбно пояснил Дайн. – Мне ж не сообщают, как и что здесь хранится…

Виконт мысленно выругался. Лёгкая прогулка, в процессе которой он собирался проучить неотёсанного здоровяка, превратилась в достаточно неприятный аттракцион, в котором лично у него шансов стало намного меньше.

Барон, посчитав тему закрытой, взялся за дальнюю от него рукоять и вскинул клинок себе на плечо, вопросительно глядя на противника. Виконт по этому движению понял, что шансов не просто мало: их нет вообще.

– Возможно… – он уже всерьёз подумывал, а не принять ли предложение о возврате вызова (чёрт с ними, со слухами. По крайней мере, на несколько лет всегда можно уехать в провинцию. Если будешь жить, репутацию подправить можно. А вот трупу репутация записного рубаки и смельчака бесполезна).

Всё испортила его подруга. Дело происходило на присыпанной песком, специально выделенной площадке. Виконтесса, затеявшая весь сыр‑бор, привстала со своего зрительского места, лучезарно улыбнулась и крикнула во всё горло:

– Порви его Бруно! Я люблю тебя!

– Ах ты ж долбаная ты… – хотел было сказать Бруно вслух, но вовремя спохватился.

– А зачем вам это неподобающее дворянину оружие, барон? – деловито прорезался секундант виконта, решив то ли набрать очки перед товарищем, то ли поиграть в собственную значимость.

– Заткнись, – уронил Дайн, не обращая более на него ни малейшего внимания.