Эх‑х‑х, почему бы его было не назначить наместником вместо т о г о п а ш т о, мелькнуло на задворках сознания у Нурислана.

Но слабость у данного человека была более чем осязаемая: женщины.

Впрочем, если он даже родственницу Султана в рабыни сумел заполучить, и ему за это ничего не было…

В статусе женщин, замеченных им на женской половине Дворца, Нурислан ничуть не сомневался. То, что он демонстративно закрывал глаза, не значило, что он не «вникал внимательно в обстановку» по дороге до дворика с колодами.

По едва заметным деталям увиденного во Дворце, Нурислан мог с уверенностью сказать: Юсуф давал выход всем своим тёмным граням именно там, на женской половине. Он явно получал удовольствие и от причиняемой им женщинам боли, и от женских страданий (возможно, не только физических), и от собственной безграничной власти над своими рабынями (возможно, среди встреченных по дороге были и жёны, но от рабынь он явно ничем не отличались – это Нурислан заметил точно. Глаза, как говорится, зеркало души).

– Ты что, совсем ничего не опасаешься? – нахмурила тем временем брови девчонка. – Тамга Султана тебе не указ?

– Ты абсолютно права моя дорогая маленькая девочка, – губы ещё недавно приятного и сдержанного в делах службы Юсуфа расплылись, словно разварившиеся абрикосы в отваре нерадивого повара. – Я совсем ничего не опасаюсь. В моей провинции есть только один хозяин, и это Я.

– Надо быть очень смелым человеком, чтоб говорить вслух такие вещи, – твёрдо сказала девчонка, глядя в глаза Наместнику.

Тот, спокойно выдержав её взгляд, тут же вернул себе предыдущий приветливый тон товарища по работе и повернулся к Нурислану:

– Не опасайтесь, дорогой Нурислан. Эта дикая Орда кочевников вам не страшна. По крайней мере, на моих землях.

Вот же напыщенный идиот, ругал про себя «товарища» Нурислан, на чём свет стоит. Хорошо, что само его имя не являлось чем‑то, способным повредить (да и менялось оно очень легко, одним росчерком пера). Но общаться т а к, с кем‑то из второй курьерской службы Султаната, в людном месте… наплевав на даже тени правил, принятых в общении такого уровня… Досада Нурислана в этот момент не знала границ.

Девчонка, назвавшаяся восточно‑турканским именем «Алтынай», попыталась молча встать из‑за стола.

А в следующую минуту Нурислан удивился по‑настоящему.

Юсуф каким‑то плавным (почти змеиным) движением перетёк на шаг в сторону, встав на одно колено. И его кулак расчётливо и резко ударил девчонку в затылок.

Та без слов повалилась лицом вперёд.

Хорошо, что войлок и ковёр здесь на всей площадке мягкие, некстати мелькнуло у Нурислана.

Наместник тем временем уже делал жесты бегущей к нему со всех сторон негласной охране:

– Взять, – указал он на лежащее в ногах тело. – Доставить ко мне во дворец, на женскую половину. Сдать на руки Шахнозе. По дороге обязательно зайдёте с ней в суд – пусть там сами подберут ей обвинение. На усмотрение судьи. Потом её вместе с обвинением ко мне, я всё подпишу.

В следующее мгновение крепкие хмурые парни, изображавшие на площади народ различного рода занятий, исчезли вместе с девчонкой.

– Ну вот, одна ваша проблема решена, любезный Нурислан, – как ни в чём не бывало, приветливо улыбнулся Юсуф.

Снова превращаясь в нормального человека, не вызывающего ни рвотного рефлекса, ни желания вымыть после общения с ним руки.

И ведь его охрана до чего хорошо маскируется, в который раз подумал Нурислан. Не знал бы, так и не догадался бы. Но вместо этих мыслей, вслух он сказал:

– Почтенный Юсуф, а вы не боитесь оставаться без охраны? Вы же всех отправили… – Нурислан не договорил, указав взглядом на отходящую от площади в виде луча улицу, по которой скрылись люди наместника.

– Я и сам ещё кое‑что могу, – всё так же приветливо повторно улыбнулся собеседник.

До чего разительная разница в одном и том же человеке, подумал Нурислан, внешне своих мыслей никак не выказывая.

– Например, чтоб сжечь всю эту площадь, мне достаточно времени десяти биений вашего сердца. – Продолжил Юсуф. – Да и неожиданно напасть на меня, сопровождаемого сотрудником второй курьерской служб Трона, совсем непросто. Не правда ли?

– Да, – коротко кивнул Нурислан.

– Знаете, дружище, а ведь хорошее настроение и удачные дни весьма поднимают аппетит! – на ровном месте оживился чиновник, потирая ладони. – Эй, ещё плова! – крикнул он подавальщику. – Только не такого, а с курагой, изюмом и черносливом!..

Глава 21

Вообще‑то, Алтынай, конечно, не права… Не такой уж я мелкий ростом, чтоб меня можно было легко «не заметить» среди местного народа. И если она технично «потерялась» где‑то по дороге внутри базара, значит, сделала это вполне осознанно.

Зачем было меня на этот базар тогда тащить?

С другой стороны, если вспомнить об их женских посиделках, то боюсь даже представить, что именно ей в уши могли напеть изощрённые мозги местных «красавиц» преклонного возраста, особенно по части косметики, женского белья и так далее… Может, я зря закипаю: у нас с ней секретов друг от друга хоть и нет, но какие‑то вещи, вероятно, ей комфортнее и рассматривать, и покупать в одиночестве. Уже молчу, что здесь, в отличие от «там», войти с женщиной в женскую примерочную в принципе невозможно. Если говорить совсем по букве закона, прелюбодеяние и смертью может караться. А что к нему могут приравнять местные, одному богу известно.

Я вот помню, там , в одном из развесёлых эмиратов, в центре многомиллионного города упекли однажды в кутузку на год парня и девчонку из Британии, учившихся в тамошнем универе. За то, что в порыве чувств поцеловались в губы на открытой площадке ресторана.

Вот так просто. Поцелуй – и сразу тюрьма. Оскорбление общественной нравственности потому что.

Тут, конечно, всё несколько иначе, но не факт, что в нужную сторону. Кое‑какие мысли по поводу «классики жанра» навевает хоть и более поздняя литература, написанная уже потомками Алтынай (если можно так выразиться), совсем в другие годы. Тем более, как оказалось, казнь в той книге была напрасной: никакого прелюбодеяния не было, имел место навет .

Если у Алтынай есть деликатное желание подыскать себе местные варианты шёлковых бикини (или их аналогов), чтоб в жару, без людей вокруг в степи, ни в чём себе не отказывать… Ну пусть ищет, не буду мешать.

Хотя, могла бы и сказать мне, чтоб я времени как дурак не терял.

Прикинув, что бояться ей тут некого, что человек она непростой, решаю не тратить времени и заняться делом. Пойду найду «наших», потом город деликатно прочешем.

Где‑то в окрестностях уже должна быть вторая сотня туркан, посланная сюда обходными путями, на всякий случай. Алтынай, отправляя «резервную» сотню в обход, руководствовалась двумя соображениями. Первое – чтоб не ставить на дыбы долину Бамиана и прочие окрестности (перемещением таким масс вооружённого народа). Второе – что‑то типа учебно‑тренировочного похода для «молодых», которым пора отёсываться побыстрее (в свете выбывания большей части взрослых мужчин её народа, "дай бог здоровья" Султану).

Ну и надо понимать, что для кочевника такой моцион – не в тягость.

Приняв решение пойти поглядеть «своих» в оговоренных местах, делаю последнюю попытку обнаружить Алтынай, после чего ухожу на поиски второй сотни.

_________

Примечание.

Параллельный Бамиану проход – чистый вымысел.

_________

Один из молодых пашто, пришедший вместе с Актаром, разыскал на базаре кое‑кого из дальней родни.